В парке тихо и лунно. На свежепокрашенной лавочке
записали поэму весны иероглифы ели…
Не читайте их вслух! Вы спугнёте влюблённую парочку,
что гуляет меж строк, словно в бунинских тёмных аллеях.
Проза жизни – их дом (ибо адрес не дом и не улица).
Эти строки – Эдем. Я не буду к любовникам строгой.
Пусть всю жизнь здесь гуляют обнявшись и сладко целуются,
ничего, что одежда замазалась краской немного…
Ничего, что её и его в эту ночь дожидаются
те, кто тысячу лет к их сердцам оставались глухими…
Эти люди навряд ли искать их в стихах догадаются.
Эти люди стихи недостойной считают стихией.
И, уверовав сдуру, что счастье – материя прочная,
с хрусталём обращаясь как будто с горшками из глины,
эти люди вовек не пойдут по следам-многоточиям,
не признают печальных ошибок. Не станут другими.
Муж напился портвейна. Жена приготовила скалочку.
Ждут домой виноватых, к расправе готовясь жестокой…
Ради бога, читатель, молчите как рыба о парочке!
Я даю им убежище в этих таинственных строках…
