Как рассыпалась Русь на отдельные гордые княжества –
саранчой налетела Орда на её города.
Над спалёнными избами клювами щёлкают аисты,
да от крови в озёрах малиновой стала вода.
Мнут копыта ковыль, сносят головы солнечным лютикам.
Отворяй ворота, хлебом-солью встречай басурман,
сын, не внявший отеческой притче о веничных прутиках,
оградившийся тыном от братьев безродный Иван.
Коль гордыня не грех – почему полыхают пожарища?
Не смолкают рыдания и причитания вдов?
Князь московский с тамбовским друг другу теперь не товарищи –
приходи, Чингисхан, забирай и Москву, и Тамбов!
И Смоленск, и Рязань – повиликою под ноги стелятся.
Погружается мир в вековую угарную мглу.
Ты когда-то не смел даже думать, не то, чтоб надеяться,
басурманским ножом перерезать нас по одному.
Пожирай чернозём, выпей воду из Речки-Смородины.
Ни Илья, ни Добрыня, ни Лёшка Попович – не трус…
Не они раскромсали как тряпку сермяжную Родину,
Не они развалили народов славянских союз.
На Калиновый мост поднимаемся, злые и пьяные.
Бей, секи, но в глумливой насмешке не щури глаза!
То не мы проложили дорогу тебе, окаянному,
А делящие власть благородные наши князья.
