Какая тварь на нас наслала порчу?! –
Живём, чужую боль удочеряя.
Учась беду оплакивать по- волчьи,
ни стае, ни друзьям не доверяя.
Не находя себе под солнцем места,
мы сами загораемся как спички.
Нас принимают за полтергейстов,
и просят отказаться от привычки
кричать и плакать, громыхать посудой,
скрести окно кусочком пенопласта…
Они не верят, что мы тоже – люди,
с таким же правом на земное счастье.
На ссадины, царапины – не дуют.
От сплина и депрессии – не лечат.
Не знают, что мы боль свою родную
пристроили на коврике, за печкой,
чтоб падчерица вдруг не взревновала,
не вздумала бежать из дома в полночь…
Какая ведьма нас заколдовала –
страдать за всех, самих себя не помня?!
Случается – ослабевают чары,
и жаждет равнодушный к ласкам камень, -
чтоб на любые вздохи отвечали
улыбкою, пожатием, кивками…
Да отворятся запертые двери,
да распахнутся вечные объятья…
Быть может очаги и батареи
избавят нас от страшного проклятья.
И стихнет боль. Своя, чужая, - обе…
И муза, что сидит со мной ночами,
как медсестра с подушкой кислородной,
опустит руки и пожмёт плечами,
отцепит крылья из бинтов и ваты,
заявит, что не нужен больше донор,
и выйдет из моей шестой палаты.
А я проснусь и поменяю номер…
